Прихожу на кухню - за кофе, растворимым, с сахаром и молоком. Метаюсь от холодильника к столу, кошусь на ящики - в них печеньки заныканы же.
А там ещё брат сидит - чеснок по хлебу размазывает, чай глотает даже не глотками, а прям кусками.
А я смеюсь - о своем, внутри. И улыбаюсь. И грущу, и на чайник посматриваю - когда уже закипит? И думаю про завтра, и не знаю, где сесть уже, как перестать кидаться от одного занятия к другому - не только здесь и сейчас, а вообще, по жизни.
Чайник закипает. Ванька делает последний глоток, ставит кружку на стол как мужики суровые в фильмах. Заявляет:
- Что-то ты подозрительная какая-то, - я не врубаюсь, не нравится ему, что я снова кофе на ночь пью, что кошусь на ящики или ещё что. - С тех пор, как ты сюда пришла, выражение твоего лица сменилось раз...пятьдесят.
Развожу руками.
- Не, ну я всегда знал, что ты ненормальная.
И уходит. Я заливаю молоко кипятком. Кофе растворяется.
- Я нормальная! - громко говорю я, и слышу смех далеко-далеко в коридоре. И хлопает дверь в его комнату.
Он всегда надо мной смеется.